|
Тело,
почти семьдесят лет не знавшее отдыха, уже плохо
слушалось его. Несколько дней Джалалидцин Руми уже не
вставал. В среду утром горожане проснулись от глухого
раскатистого гула. Дома заходили ходуном. Люди в панике
выбежали во дворы, на улицы. Днем последовало еще два
подземных толчка. Кое-где обвалились дувалы, в кварталах
бедноты погибли люди.
Вечером шесть старейшин ахи пришли проведать
больного; люди мастеровые, практичные явились не без
тайной мысли. Давно уверовали они, что поэту ведомо все
происходящее на небе, на земле и под землей, и хотели
узнать, чего ожидать от землетрясения, на что надеяться
и как быть.
Джалал ад-дин понял их, поблагодарив за пожелания
здоровья, и сказал, медленно переводя дыхание:
- Трясения земли не страшитесь! Несчастная земля
наша требует жирного куска. - Он улыбнулся и приложил
ладони к своей впалой груди. - Надо предать его земле. И
она успокоится...
В тот день, когда умру, вы не заламывайте руки.
Не плачьте, не твердите о разлуке!
То не разлуки, а свиданья день.
Светило закатилось, но взойдет.
Зерно упало в землю - прорастет!
На рассвете город огласился воплями глашатаев:
"Сал-я-я!.. Сал-я-я! Сал-я-я!"
Во многих домах, караван сараях, обителях и медресе
Коньи не спали той ночью, ожидая сигнала к последнему
прощанию. И когда этот сигнал прозвучал, тысячные толпы
высыпали на улицы города. Женщины, дети, братья ахи,
старейшины, подмастерья, байская челядь, дворцовые
слуги, купцы, крестьяне окрестных деревень, босоногие, с
непокрытыми головами - каждый хотел подставить плечо под
носилки, накрытые той самой лиловой ферадже, по которой
в городе за сорок с лишним лет привыкли узнавать Джалал
ад-дина Руми. По обычаю, перед процессией гнали восемь
волов, чтобы принести их в жертву над могилой, а мясо
раздать беднякам.
Когда процессия вышла на главную улицу, толпа стиснула
ее со всех сторон. Тюрки и хорасанцы, греки и армяне,
православные христиане и иудеи - все пришли попрощаться
с поэтом, каждый по своему обычаю.
Султан Перване сурово наблюдал за происходящим. К
нему подбежал один придворный и, склонившись в три
погибели,проговорил:
- О всемилостливый властитель, падишах эмиров!
Столпы веры спрашивают тебя: "Что надобно христианам и
иудеям среди правоверных, хоронящих своего шейха? Повели
им убраться прочь, дабы мы могли отдать последние
почести рабу Аллаха Джалал ад-дину".
- Ты прав, факих! - кивнул ему Перване. И, повелев
призвать к нему иудейских и христианских
священнослужителей, приказал им увести прочь своих
единоверцев.
- О повелитель милостивых! - ответил настоятель
православного собора отец Стефаний. - Как солнце
освещает своим светом весь мир, так и Руми освятил
светом Истины все человечество. Солнце же принадлежит
всем. Разве не сам он сказал: "От меня узнают о тайне
семьдесят два народа". Если бы мы и приказали верующим
уйти, они нас все равно бы не послушали.
- Он как хлеб, - подхватил глава иудеев раввин
Хайаффа. - А хлеб нужен всем!
Рядом с надгробиями Султана улемов и золотых дел
мастера Саляхаддина вырос еще один холмик. Отсюда, с
холма, хорошо виден город с его минаретами и зелеными
куполами мечетей. Зеленоватый купол Куббе-и-Хазра
воздвигнут над могилой Джалал ад-дина Руми два с
половиной века спустя.
В просторном внутреннем дворике неустанно журчит
вода. И неиссякаемым потоком с утра до вечера идут люди,
до 16 тысяч человек вдень. Семь столетий прошло, а люди
все идут и идут! .
Mevlana Jalaluddin Rumi умерло на 17 -го декабря, 1273.
Та ноча была названа Себул Арус (ночой соединения). Ever
since, dervishes Mawlawi держали ту дату как
празднество.
<< previous |
